На пределе - Страница 11

Затем за мной пришли. Отвели к реке. Я не сопротивлялась, когда с меня сняли белые, похожие на саван, одежды. Обнаженная, зашла в воду, чтобы в ее потоках смыть прошлую жизнь – жизнь дочери умершего короля. За Кэдерином придет следующий правитель. Не дай бог – Руэйд! Погрузилась с головой, не уверенная что вынырну: в таком холоде я едва могла шевелиться. Но – справилась! Дрожащая, вышла из воды. Затем, не стесняясь наготы, направилась к Верховному Друиду. Люди бросали мне под ноги дубовые листья. Гахарит произнес молитву богам с просьбой, чтобы те подарили королевской дочери покой и мир в ее новой жизни, и возложил мне на голову дубовый венок.

Наконец, когда от холода я еле двигалась, а зубы стучали так, что не получалось связно мыслить, служанки завернули меня в полотенца, растерли до боли, затем облачили в белые одежды – цвета чистоты и смерти. Похоронная церемония закончилась. Мы вернулись во дворец, где в спальне я сразу же забралась под одеяло, решив, что сегодня не выйду из комнаты. Не только сегодня, но и вообще – никогда. Наивная! Вскоре пришли друиды и потребовали, чтобы я незамедлительно явилась в Священную Рощу на собрание племени. Не сказали зачем, но я и так поняла – там будет оглашена воля богов и назван новый король или королева бригантов.

Я все никак не могла согреться. Противный холод внутри грозил перерасти в тяжелую простуду. Глядишь, от нее помру, не мешая Руэйду править долго и счастливо. Хотя, по словам Гахарита, царствование, скорее всего, потянет на «коротко и кроваво». Бретта, оценив мое состояние, выставила мужчин за дверь, после чего затолкала меня в парилку. Лежа на мраморной скамье и вдыхая горячий пар, я наконец перестала трястись, а после массажа в две руки почувствовала себя человеком.

В гостиной ждало изумительной красоты зеленое платье, украшенное золотой вышивкой. Поверх него служанки надели прямоугольный шерстяной плащ, что застегивался на плече пряжкой-фибулой. Волосы решили оставить распущенными. Руки оттягивали тяжелые золотые браслеты, на ноги обули изящные кожаные сандалии с золотыми пряжками. Подозреваю, опять же – подарок дорогого дядюшки, императора Даррии. Вскоре я была готова. Бретта поцеловала меня в лоб и распахнула дверь.

Меня дожидались двое незнакомых друидов, Ангус и группа воинов, возглавляемая Прасургом. Кивнула присутствующим и последовала за ними к выходу из дворца. На большой площади уже толпился народ, который при нашем появлении разразился оглушительными криками. Руэйду, пришедшему следом, тоже кричали, и не скажу, что меньше моего. Быть может, даже больше.

На сводном брате была зеленая туника с парадным поясом и узкие, с завязками по низу, штаны. Волосы, щедро перемазанные раствором, напоминавшим глину, стояли дыбом, наподобие прически «ирокез». На шее – серебряный торк. Это украшение такое, похожее на строгий ошейник. За поясом – меч. Вид у Руэйда был устрашающий, но я его не боялась. Пожалела, что не получилось поговорить нормально. После вчерашнего брат меня в упор не замечал. Я отвернулась и увидела, как к входу подъехала колесница, украшенная полевыми цветами и дубовыми листьями. Кажется, местные называли такие эсседами. В прямоугольную повозку с двумя перилами были впряжены две лошади. Неужели для меня?! Возничий уже дожидался, перебирая в руках поводья.

– Я поведу! – сказал Прасург молодому парню, и тот послушно спрыгнул на землю. – Принцесса… – воин протянул руку, помогая взобраться на повозку.

Прасург был верен королю Кэдерину и в споре за трон поддержал принцессу Аэлику. Кроме него на моей стороне, кажется, друиды, но я ни в чем не была уверена. Старейшины? Не имела понятия. Простой народ – откуда мне знать?! Править бригантами я не хотела, а хотела домой. Но понимала, что если выберут не меня… Замуж за Руэйда не пойду, значит, лежать мне в могиле. С перерезанным горлом!

– Принцесса! – раздался громкий оклик, когда я взялась за борт, с трудом отыскав место среди листьев.

Толпа расступилась. Ко мне спешила небольшая группа людей, более смуглых и низкорослых, чем светловолосые бриганты, в одежде другого покроя. Возглавлял их виллан, держащий в руках венок, в который были вплетены нежно-розовые бутоны, размером и красотой превосходящие скромную местную флору, украшавшую колесницу. В цветах, надо признать, разбиралась я плохо. Последним мне их дарил Андрей, который, смеясь, утверждал, что мой любимый цветок – красный.

– Слушаю тебя, Люций!

– Граждане Даррии, – шепнул мне на ухо Прасург. – Торговцы и ремесленники, живущие в городе.

– Эти цветы из дворцовой оранжереи, – произнес виллан. – Мы отапливаем ее из котла, что дает тепло в ваши бани. Я лишь надеюсь…

Его речь прервал громкий вопль сводного брата, который, вскочив на лошадь, с гиканьем ускакал с площади. К нему присоединились человек пятьдесят молодых воинов. Показушник!

– Это мне? – вновь повернулась к Люцию.

– Да, принцесса. Если согласитесь принять.

Спустившись с колесницы, склонила голову, позволив виллану надеть венок. Люций отступил, но перед этим успел шепнуть, что во мне видят надежду на мир и благополучие. Ну что же, фигуры расставлены! Возмущенный брат первым ускакал в Священную Рощу. Я же, в традиционном платье бригантов, с венком из цветов, выращенных в даррийской оранжерее, взошла на колесницу. Мысленно пообещала, что если племя выберет королевой меня, то сделаю все, чтобы жить в мире. С драконами, с соседями – без разницы, лишь бы не «коротко и кроваво»!

И мы поехали. К тряске мне не привыкать, поэтому вскоре выпросила у Прасурга поводья, наслаждаясь тем, что вновь веду транспортное средство. Все равно, какое! Начальник стражи показал основы ремесла возничего, и скоро именно он держался за перила, а я правила, ощущая себя в родной стихии. Правда, вместо трехсот лошадиных сил под капотом, повозку тянули две коняшки, вместо шин «Michelin» – деревянные колеса с железным бандажом. Но мне безумно нравилось!